К предыдущей главе К содержанию К следующей главе



ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ЗЭ-КА
Часть I
Глава 5.  Илья-Пророк

     Прежде чем продолжать рассказ о событиях, имевших место в городе Пинске летом 1940 года, сделаем маленькое отступление в область чудесного. Представим себе нечто невозможное. Вообразим фантастическую и сверхъестественную вещь: что бы было в городе Пинске, если бы явился туда в начале лета 1940 года Илья-Пророк.
     Много уже времени прошло с того лета, и хотя никто из нас не пророк и трудно нам вчувствоваться в психологию пророка, но в данном случае мы без труда можем себе представить, как бы чувствовал себя в Пинске человек, перед которым было бы открыто будущее.
     Этот человек увидел бы перед собой город на краю гибели. Десятки тысяч людей, осужденных на смерть. Людям этим оставалось жить в лучшем случае около двух лет. Много тысяч из них должны были погибнуть еще раньше. Люди эти находились в западне без выхода. С одной стороны, была немецкая граница, гестапо. Каждый, кто переходил эту границу, погибал. С другой стороны, была русская граница. Мудрая сталинская политика, или Мустапо, замкнула эту границу наглухо. Никто из жителей осужденного города не мог вырваться за границу, отделявшую зону русской оккупации от территории Советского Союза.
     Таким образом, 30000 евреев города Пинска - а во всей зоне советской оккупации около 2-х миллионов евреев - находились в мешке. Но так как они не знали своего будущего, то и не принимали особенно близко к сердцу своего положения. Во-первых, они не предвидели, что очень скоро попадут в руки немцев. Во-вторых, они себе не представляли, что в этом случае их ждет поголовное истребление. В-третьих, все они надеялись, что после войны восстановится нормальное положение, и каждый по-своему представлял себе будущее в розовых красках: кто в Палестине, кто в демократической Польше, кто в сверхдемократическом Советском Союзе.
     Итак, представим себе, что в этот город пришел бы Илья-Пророк и сказал бы бедным ослепленным людям: "Вот правда вашей жизни: кто из вас ставит на советскую карту, пусть знает, что через год придут сюда немцы и запрут вас в гетто. Еще через год вы будете перебиты с женами, детьми и стариками. А кто из вас теперь бежит к немцам - бежит навстречу собственной смерти".
     И вот, случилось бы второе чудо - люди города Пинска, которые, в общем, всегда неохотно принимали пророчества, поверили бы пророку. И они бы сказали ему:
     "Что же нам делать, пророк Илья? Мы не видим выхода. Справа - гестапо. Слева - Мустапо. Под нами земля, где скоро будет наша могила. Над нами небо. Возьми нас на небо, пророк Илья, потому что мы не видим другой дороги".
     И пророк Илья ответил бы им в гневе:
     "Место на небе для вас уже готово. А вы ищите себе место на земле, чтобы остаться в живых".
     И они бы сказали:
     "Не знаем что делать. Покажи нам дорогу жизни".
     И пророк Илья показал бы им дорогу жизни.
     В самом деле, была дорога жизни для миллионов этих евреев. Теперь нам уже не надо гадать какая, не надо ломать себе голову. Как ни удивительна эта дорога - и она, конечно, превышала их умственные и моральные силы, но теперь, задним числом, нам ясно, каким должно было быть их поведение.
     Единственное, что мог порекомендовать им пророк Илья, - это перестать лгать и притворяться.
     Учителям гимназии "Тарбут" не следовало принимать угодливого решения об отказе от национального языка и национального воспитания. Они это сделали не потому, что через ночь превратились из сионистов в коммунистов, а потому что смертельно боялись и хотели таким путем избегнуть преследований и не потерять учеников. Но это не был правильный путь. То, что они сделали, было обыкновенной подлостью и изменой. Всегда противники сионизма утверждали, что иврит и Палестина не нужны евреям. И "новообращенные" учителя поспешили поддакнуть им: да, иврит и Палестина - это было хорошо до вашего прихода, но теперь мы от них отказываемся и будем исполнять то, что вы нам скажете.
     А ведь единственная "дорога жизни" для этих учителей и сотен их учеников была объявить: "Мы просим власть подтвердить права нашей школы, потому что ее язык и программа преподавания соответствуют нашему желанию, и мы не согласны на изменение".
     Тысячи евреев, которые не хотели советского гражданства, не должны были принимать участия в выборах в Верховный Совет и получать навязанные им советские паспорта. Вместо этого надо было сказать вслух то, что все они тогда думали:
     "Нам не нужно ваше гражданство, и мы просим записать нас на выезд в Палестину". И если были среди них в то время еще противники сионизма, то они, во всяком случае, должны были ясно объявить, что данный строй и порядок для них неприемлемы. Это была бы святая правда. В глубине души - и на самом деле - он был для них неприемлем. Такая кампания гражданского неповиновения, конечно, была бы чистым безумием. Я ни на секунду не допускаю мысли, что такая вещь могла бы осуществиться без личного вмешательства пророка Ильи. Я очень ясно вижу перед собой покойных жителей города Пинска. Например, был там доктор Я., мой друг, очень хороший доктор и милый человек. В приемной висел у него портрет Маймонида в рамке и с длинной надписью на иврите. На самом видном месте стояла бело-голубая кружка Еврейского Национального Фонда. И он никогда не скрывал, д-р Я., что любит свой народ и привязан к Палестине. Этот портрет Маймонида он не снял даже после прихода советской власти. Но почему-то он, владелец двух каменных домов и человек с традициями, в одну неделю превратился в пламенного советского патриота. Как будто глаза у него открылись, и он стал выступать с речами и приветствиями по адресу советской власти. Почему? Возможно, что он боялся за свои дома. Возможно, что считал это необходимым. Во всяком случае, это была просто л о ж ь. В действительности, все, чего хотел доктор Я., - это, чтобы оставили его в покое или дали ему возможность уехать, если не в Палестину, то хоть в Америку. Он наверное не хотел большевиков.
     И не было пророка Ильи сказать ему: перестань лгать и притворяться. Это тебя не спасет от смерти.
     Кампания гражданского неповиновения имела бы фатальные следствия для пинских евреев. Советская власть не шутит в таких случаях. Конечно, она бы очень удивилась сначала, так как не привыкла, чтобы евреи говорили ей прямо и открыто то, что у них на сердце. Прежде всего она бы выловила нескольких вожаков. Но в конце концов она бы вывезла всех евреев, с их женами и детьми, с их молитвенниками и бебехами, по 100 кило на человека, вон из пограничной полосы.
     И они были бы не первым и не единственным народом, с которым бы это случилось в Советском Союзе.
     В Центральной Азии или Якутской области пришлось бы им круто и тяжко. Многие из них погибли бы. Но в общем и целом эти люди не только пережили бы войну, но своим сопротивлением создали бы решающий аргумент в пользу еврейской национальной культуры и национального движения. Мудрая сталинская политика учла бы, что иврит и сионизм имеют некоторые корни в еврейском народе.
     У этих людей была возможность избрать свой собственный путь - путь открытой и честной борьбы. Только не было, к сожалению, пророка Ильи, чтобы объяснить им это.
     Все это были умные люди. Практики. Если бы кто-нибудь сказал им, что не надо никогда идти на компромисс с тем, что чуждо и враждебно, то они бы даже не спорили. Они бы сказали: этот советчик сошел с ума. Это либо дурак, либо Дон-Кихот. А у нас дети, у нас семейные очаги и работа, и мы за них отвечаем.
     Так бы сказали умные люди. И они были бы правы - со своей умной точки зрения.
     Но если можно сделать какой-нибудь вывод из того, как дальше развернулись события, то только этот:
     Не всегда здравый смысл хорошо руководит человеком. В особенности когда оборотную сторону "Разума" составляет обыкновенная трусость.
     Вот уже 2000 лет евреи приспосабливаются к окружающему миру. И 2000 лет их хитрые расчеты неизменно оказываются построенными на песке, а вся их история, как в примере пинских евреев, есть цепь катастроф и дорога к смерти. То, что произошло с пинскими евреями, - не единичный случай. Никто не может гарантировать нам, которые выжили, что в недалеком будущем мы не окажемся в положении, похожем на то, которое сложилось в городе Пинске летом 1940 года. Справа от нас станет враг. И слева - враг. И будет пустое небо над нами и зияющий гроб у наших ног. И не придет пророк Илья помочь в беде или новый Моисей, чтобы вывести посуху среди расступившихся волн.
     Тогда - если на что-нибудь годятся уроки истории - мы вспомним историю пинских евреев, которые погибли потому, что не имели мужества быть самими собой до конца.


К предыдущей главе К содержанию К следующей главе